Начинаю, как обычно, с середины) Людвиг сидел, по-кошачьи вальяжно развалившись в кресле, когда в его кабинет вошел худенький юноша. Мальчик лет 17, он выглядел очень испуганным, на бледных шечках горел румянец (что было, надо сказать, обычным явлением у женщин и подростков при виде маршала; мужчины же обычно смертельно бледнели).
Не оставив парню ни малейшей возможности даже рот открыть, мужчина заговорил. Алан знал, что у маршала должен быть одновременно властный и притягательный голос, но он не думал, что настолько.
-Юноша, закройте за собой дверь и садитесь. Выпейте вина. Кстати, умение правильно найти и подать нужную мне бутылку будет едва ли не самым важным вашим занятием.
Он пододвинул к мальчику большой голубоватый бокал и налил в него из той же бутылки, что стояла перед ним.
-Попробуйте, это чудная «Манленская кровь» из южных провинций, оно вполне сносное и даже должно быть очень приятным. Для Вас.
Сам он еще больше развалился в кресле, разглядывая мальчика.
-Алан Файм, 17 лет, закончил Пруссеновскую школу, ну как же…вспоминаю вашего покойного отца. Поверь, я отношусь с уважением к героям, хотя бы они и погибли в борьбе против королевской династии, но вот в чем дело: мне совершенно не нужен оруженосец, хотя кодекс со мной и не согласен. Вот что, юноша,- закончил он со скучающим выражением лица,- вы пока отдохните с длинной дороги, пообедайте, попросите Аллехандро показать Вам дом, а я пока подумаю, что мне с Вами делать.
Закончив свой монолог, маршал встал из кресла и отвернулся от перепуганного мальчика. Как только тот собрался выйти, Ариго, не поворачиваясь к нему, сказал:
-И, кстати, юноша, отведите это лопоухое копытное недоразумение, которое вы привели, в конюшню, что бы его там покормили и он не сдох от голода прямо у моих ворот.
Алан только хотел заступиться законя, как массивная деревянная дверь захлопнулась прямо у него перед носом.
