Это всего-лишь проба пера.. Просьба слишьком строго не судить.. . ----------------
Темно. Тихо. Пространство коридоров заполняет горячий влажный воздух... Из какой-то трубы периодически с шипением вырывается пар. Стены, пол, потолок... Все похоже на внутренности некоего исполинского чудовища. Причудливые переплетения трубок и смолистых наростов складываются в удивительный, не похожий ни на что земное узор. Частично залепленные выделениями, аварийные фонари дают тусклый красный свет. В этом призрачном сиянии все кажется нереальным, похожим на сон. Кошмарный сон.
Но вот, человек вздрагивает, открывает глаза, осматривается. Постепенно сон уходит. Остается реальность. Но это не приносит облегчения. Реальность хуже сна, она обволакивает его тело липкими, эластичными и в то же время необыкновенно прочными пластинами застывшей, мутноватой слизи. Человек медленно поворачивает голову, осматривается. Глаза, привыкшие к темноте, различают неровные стены и переплетения водосточных труб. Из невидимых щелей в полу медленно поднимается пар. Жарко. Душно. В воздухе висит резкий сладковатый запах. Запах гнили. Сквозь шипение пара и далекий монотонный гул Михаил различает слабый стон.
Обернувшись на звук, он видит очертания человеческой фигуры, висящей на стене справа от него. Это его напарник, Михаил узнает его по нашивки на левом рукаве желтого водонепроницаемого комбинезона: "МОСВОДОСТОК". Лица приятеля не видно, оно закрыто неясной влажной фигурой. Приглядевшись, Михаил различает длинные бледные "пальцы", обхватывающие голову, и тонкий сегментированный хвост, обернувшийся вкруг шеи. Кошмарная тварь сплелась с человеком в жутком объятии. Неподалеку, на стенах висели остальные члены ремонтной бригады. На лицах некоторых из них - такая же тварь. Остальные чрезвычайно бледны и без сознания. «Мертвы?" – проносится в голове беззвучный вопрос.
Не в силах смотреть на это, Михаил закрывает глаза и отворачивается. Просыпается страх. Он начинает вползать в каждую пору его сознания, мокрой ватой обволакивая его мозг, сковывая мысли... Но надпочечники, делая свое дело, впрыскивают в кровь дозу адреналина. Разбегаясь по венам, достигая головного мозга, гормон начинает пробуждать память. "Я не хотел идти. Я чувствовал, что все это плохо кончиться. Это была не моя смена! Черт бы побрал нашего бригадира, который вызвал меня в законный выходной!"
---
Это была последняя секция, которую они должны были проверить сегодня. Жители уже давно жаловались на плохое качество воды в районе и постоянное засорение сливных колодцев. Один раз даже затапливало улицу, из сливных решеток хлестала вода вместе с какими-то мутными хлопьями и шмотками желтоватой слизи.
Это было четыре месяца назад. Когда приехала ремонтная бригада, все уже кончилось. Вода больше не текла, а по всей улице лежали какие-то сгустки и все это, нагреваясь на горячем асфальте, под жарким июльским солнцем пахло, надо сказать, не лучшим образом. В колодцах тоже ничего не нашли. Неподалеку проходил один из старых водосточных тоннелей, который оказался наполовину затоплен, но никаких заторов не обнаружилось и это казалось довольно странным. Времени на прочесывание всего тоннеля конечно не было. Да и проблема, решившаяся сама собой, больше не была проблемой. Исходя из этих соображений, начальство сделало вывод о нерентабельности полной прочистки тоннеля и отложило работы на неопределенный срок. Жителям было сказано, что засор устранен, что больше такого не повториться, и что система водосточных каналов в районе теперь как новенькая. И все это, естественно, заслуга наших доблестной службы "Мосводосток" южного округа.
И все бы ничего, но недавно жалобы возобновились. Надо было срочно что-то делать, это поняло даже толстозадое начальство и нас немедленно вызвали для проверки этого злосчастного водосточного тоннеля, построенного еще до революции. Он представлял собой даже не тоннель, собственно, а многоуровневую конструкцию с 50 километровой сетью шахт и разветвленных коридоров. Последний раз это сооружение обслуживалось где-то в 60-х годах. Да и то, не полностью. В то время все были чрезвычайно увлечены различными "большими стройками" и стремительной индустриализацией страны. Денег на такие вещи не жалели. Тогда же в тоннель было проведено электричество и столетние потолки украсили красноватые фонари. Правда, из этих фонарей заработали около десяти процентов, но мы не надеялись и на это, когда пускали ток по сорокалетней проводке.
В наше задание входила проверка всего лишь ста метров тоннеля на засоры и пробитые трубы. Бригада прошла уже около семидесяти метров по скудно освещенному коридору, когда мы увидели ЭТО. Дальше все стены были залеплены какой-то дрянью. Прозрачная слизь капала с потолка, а весь пол покрывали причудливые переплетения мясистых черных трубок, блестящих в лучах наших фонарей. Кто-то еще глупо пошутил, что это крысы нагадили…
---
Потом память подводила, и Михаил лишь смутно припоминал, как с потолка прямо на него упала огромная угловатая тень. Затем шел какой-то кошмарный сон, как его душат и вот... он здесь. Этого не может быть! Это невозможно! Михаил снова и снова закрывал глаза, надеясь проснуться, но каждый раз видел одно и то же: сумрачное помещение, трубы, пар и эта слизь, покрывающая все толстым неровным слоем. А на стенах висели люди, опутанные листами мутного, желтоватого вещества. Люди! Это было невыносимо.
Михаил собрал силы и попытался вылезти из кокона, в котором находился. Бесполезно. Он старался, напрягая свое немолодое, но еще довольно сильное тело. Глаза готовы были выскочить из орбит, сердце бешено колотилось в груди.
Вдруг, Михаил почувствовал, что-то. Там, под бешено колотящимся сердцем... Это было странное и очень неприятное ощущение. Как будто внутри него кто-то пошевелился. Он испуганно замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Странное чувство не исчезло. Напротив, теперь это движение ощущалось отчетливее, сильнее. Кто-то действительно был у него внутри! Михаил чувствовал вес этого существа. Оно тяжело и медленно поворачивалось у него в грудной полости. Ужас охватил человека. Движения чужеродного организма становились все сильнее и сильнее. Даже сердце, готовое выпрыгнуть из груди, уже не могло заглушить это странное, жутковатое наваждение.
Затем пришла боль. Сказать, что эта боль была сильной, значит не сказать ничего. Океан боли. Тело человека содрогнулось, вытянулось, затем снова конвульсивно сжалось. Все мышцы напряглись, вызывая судорогу. В последнюю минуту сквозь кровавую пелену, стоящую перед глазами Михаил почувствовал сильнейший толчок изнутри, а затем увидел, как его грудь неестественно вспучилась. Ему показалось, что это сердце, не выдержав нагрузки, пытается вырваться на свободу. Тогда он закричал. Закричал изо всех сил, разрывая пылающие легкие. В очередной раз полный боли и отчаяния крик наполнил пространство древних коридоров. Затем легкие наполнила кровь, и крик умирающего человека захлебнувшись, растаял. Раздался влажный хруст ломающихся ребер, и пронзительный писк новорожденного Чужого разлился в душном воздухе, побежал по коридорам, резонируя и отражаясь от стен...
И снова стало тихо, лишь слышалось, как из какой-то трубы капает вода, разбиваясь о влажный каменный пол.. .
