АссКЛит

Утром на кухне хозяйка одна безличность–
От того глаза не могут блеснуть слезами.
В рассеянном свете кажется нелогичным
Обладание в целом: телом, душой – глазами.

На косых антеннах рассветно играют блики,
В окнах еще мутнеют розовые рефлексы.
Зима подходит к концу – хочется земляники.
Выйти из дома, лечь на траву, согреться.

Вместо этого приходишь домой с работы:
Соседка, ее подруга, коньяк, сосед.
Разговоры о смерти, слова, длинноты.
Жидкий, тусклый, пронзительно вялый свет.

Выйдешь на кухню, чтоб каждым своим движеньем
Защищать возможность не быть причастным.
В ванной уже не любуешься отраженьем,
По крайней мере – выглядишь безучастным.

Впрочем, все что угодно могу представить –
Плачешь, смеешься, пьешь из-под крана воду,
Тем более всякий входящий себе оставить
Имеет право надежду и смысл своего прихода –

Но в виду отсутствия всякой цели,
Я не стану тревожить собой пространство
За твоей спиной. А также полы и двери,
Воздух, посуду, предметное постоянство.

Потому, что предметы – на самом деле
Существуют. А мы – занимаем место,
В городе, в доме, в конце недели,
Даже на площади – в знак протеста –

Больше смысла имеет архитектура,
Чем скопление рук и глаз.
Все, что так занимает нас –
Неприятная процедура

Для пространства, для воздуха, особенно в этом доме,
Где ты выходишь на кухню, похожий на изваянье -
И это мое единственное признанье –
Верность реликта, отчаянье аксиомы.