АссКЛит

Нет, я не поэт, таким я не был никогда.
Я – лживый праведник, больной изгой,
Мне наплевать на правду и на Смертный грех,
Я был рожден и был убит тобой.

Я пахну жарким солнцем, пеплом, молоком
И умер сотни лет тому назад,
Когда я бросился к твоим ногам ничком
И был тобой оплеван и распят.

Тогда… воскреснул, но не в свете, а во тьме,
Омылся в грязной луже. Улетел.
И черным вороном кружил там… в небесах
Я хрипло каркал, когда кто-то пел.

Упав на землю и, переродившись в мразь,
Стал писать и думал, что пишу стихи.
Я трахал проституток, любя их, как сестер,
Но я не посвятил им ни одной строки.

Ведь я люблю пантеру с красным языком -
Кошачья грация и желтые глаза…
Из темноты глядишь старушечьим лицом,
И на морщинах щек блестит слеза…

И запах здесь истомы, гнили и любви.
Я наслаждался ей один в другом
Один кричал: «Себя петлею удави!»,
Другой бессвязный стих писал дерьмом!

Последнее произведенье сатаны –
моя шизофреническая чушь,
Но знаете..? Вы все не меньше моего больны,
Вам лишь не слышно крика ваших душ!

Я кулаки так сжал.., упругостью болят,
Теперь хриплю заколотой свиньей.
Я собственной бездарностью объят
И чья-то тень скользит уже за мной.

Но я так любил плавать в твоих глазах..,
Так любил слушать, как ты дышишь в ночи,
Любил губами к запястьям рук твоих,
И так любил молчать, когда ты молчишь.

Любил целовать твои веки, когда ты спала,
Тихо, шепотом с тобой говорить,
Любил взлетать с тобой в вожделении ласк -
Не было права так сильно любить…

Как я ненавидел твое пьяное лицо!
Когда видел дьявола в твоих зрачках,
Пурпурные губы, когда они лгут…
На ресницах дрожащих – похоть и страх;

За то, что заставила влезть на карниз,
Не чтобы взлететь, а, чтобы упасть,
Чтобы больше не встать никогда, никогда…
Чтобы солнце глядело в беззубую пасть;

За то, что не боялся совсем ничего,
Кроме смерти, смерти, смерти твоей,
За то, что Бога от меня отвела,
Когда Он был так близок мне.

…Потом я стал, как котенок слепой –
Тупой мордой утешенья искал.
Весь издерганный страстью, паршивый, кривой…
Тугим исступлением водку лакал.

И снова стал прятаться в чужих волосах,
Искал в этих женщинах шлюх и тебя,
Но нашел лишь блевотины вкус на устах:
Разбитый похмельем, все так же любя.

Изъеденный местью, зубами скрипел
И бился о стены дурной головой.
С собою боролся – в удушье хрипел,
Плевал в эти лица своею судьбой.

Вы простите за этот ломаный стих,
Я рожден, чтобы, тихо дыша, умереть.
Хватит сердца большого с лихвой на двоих,
Но, боюсь, мне теперь уж допеть не успеть…

Я голодной рысью ушел к белым снегам.
Избитым, поникшим, холодным, немым.
Пусть когда-то ничком к твоим падал ногам…
Растративши силы, придем мы к истокам святым.
Мое вдохновение сдохло!..