ВЛАДИМИР СПЕКТОР НЕ ПО ГРИНВИЧУ ОТСЧИТЫВАЕМ ЧАС…
* * *
Где-то память рождает день,
Тень от солнца пронзает свет.
И шагает священник Мень,
И конца расстоянию нет.
Забывая о том, что мгла
Вслед за днём по пятам идёт,
Даль, как песня в душе, светла
А душа и сквозь плач – поёт.
* * *
И всё, как будто, не напрасно, -
И красота, и тень, и свет…
Но чем всё кончится – неясно.
У всех на это – свой ответ.
Он каждый миг пронзает время,
Касаясь прошлого всерьёз,
Смеясь и плача вместе с теми,
Чья память стала тенью звёзд…
* * *
В час, когда яблоки много дороже арбузов,
А совесть в продаже везде и почти что задаром,
Каждый, кто жил, восстанавливает часть Союза,
Ощущая себя бизнесменом, как комиссаром.
В час этот в душах рождается новое свойство,
И аргументы в сознании бродят, как бред или факты.
Помнить о том, что ушло, - не позор, не геройство
В час, когда мысли взрывают судьбу, как, теракты…
* * *
Луна безмолвствует, как Пушкинский народ.
Сквозь свет её, рассеянный, неясный
Пространство времени мы переходим вброд,
И сердца стук порой – как взрыв фугасный.
Не тишина страшит, не тлен, не высота,
Не взрывов орудийные раскаты.
Беззвучная в душе грохочет пустота,
Объединив когда-нибудь с когда-то.
* * *
Кто хороший поэт, кто – плохой…
Помаши мне оттуда рукой,
Ты ведь тоже и странный, и странник,
Из себя самого изгнанник.
Поделись не строкой, не уменьем,
Не пронзительным стихотвореньем,
Тем, что стало судьбой на века…
Просто пусть шевельнётся рука,
И пойму я, как песню, как чудо,
Эту боль, что сквозит ниоткуда.
* * *
Уменье сразу говорить на «ты»,
Смотреть на всё, что рядом, с высоты
Дано не всем, как гордая повадка…
Вот так и римляне времён упадка
Спесиво озирали всё вокруг.
Где римляне, империя, где дух,
Исполненный надменности, коварства?..
Увы, венчают не навечно нас на царство.
И, всё же, признак ли житейской высоты
Уменье сразу говорить на «ты»?
* * *
Среди обычной суеты,
Обрывков мыслей, разговоров
Любви незримые черты
Пронзили, словно душу, город.
Не изменилось ничего.
Но тени стали чуть крылаты.
И ощутили волшебство
Не большинство, а, как когда-то,
Лишь те, кто видит всё не так,
Кому и зрения – не надо.
Любви мерцающий маяк -
За озарение награда.
* * *
От пункта А, прибежища разлуки,
До пункта Б, где встречи ждёт любовь,
Судьбою словно взятый на поруки,
Пространство покоряя вновь и вновь,
Я замер на ходу, на полуслове,
И сердца стук узнал сквозь стук колёс,
Когда разлука взорвалась любовью,
А тень от встречи – тенью дальних звёзд.
* * *
Думаю о будущем и прошлом,
Что стало истинным, что – ложным,
О бизнесе и комсомольском марше,
О поколении, что стало старше
На фоне встреч и расставаний,
А также – разочарований.
О том, что сытость – не всегда отрада,
А боль, по-прежнему, за всё награда,
О том, что хорошо – не значит – бедно.
О том, что думать – никогда не вредно.
* * *
Как плахи нет без палача,
А без картины – отраженья,
Так целое – виднее в мелочах,
Словно подарок в день рожденья.
Подлец себя не видит подлецом,
Он деликатен для себя в избытке,
Себя жалея, хмурится лицом,
Смывая капли крови после пытки.
За всё себя готов он оправдать,
Он – просто выполняет своё дело.
Но Каинова светится печать,
На мелочах, да и на жизни в целом.
* * *
Пронзительно шагая сквозь беду,
На времени тугую оболочку натыкаясь,
С душой беседу трудную веду,
На пару с нею падая и поднимаясь.
И, кажется, что будет всё не так,
Как в прежней жизни, за мгновенье до улыбки,
Когда секунд спасительный сквозняк,
Сметает в памяти все страхи, как ошибки…
* * *
Сквозь тишину осенних переулков
Струится ощущение покоя.
И, кажется, выходят на прогулку
Те, кто бродили здесь, но не со мною.
Они идут, невидимы для света,
Следов не оставляя тенью вдоха.
Они и здесь, и, в то же время, где-то,
И даль пространства, словно боль эпохи,
Сквозит вдоль тишины осенних улиц
В безветрие, покладистость тумана…
Внезапно память раной обернулась,
И ране той затягиваться рано.
* * *
Не по Гринвичу отсчитываем час.
Время истекает, иссекая
Плоти ограниченный запас,
И стучат часы в последний раз
Для кого-то… Память, угасая,
Видит то, что Богом ей дано.
Не по Гринвичу, Москве или Полтаве.
А живым – отнюдь не всё равно,
Как вращается веретено
Времени – налево иль направо.
* * *
Как эмигранты в родной стороне,
Ищем дорогу к себе, а не к дому.
Где эта улица, что так знакома
В памяти, в сердце тревожащем сне?
«Вот эта улица, вот этот дом…» -
Славно живётся, когда так поётся.
Чёткость во всём – от сейчас до потом,
Ну, а коль пятна, - то только на солнце.
Рядом она или, всё ж, далеко?
Что за тропа мне досталась в наследство?
Вроде, к себе, а идти нелегко,
Горечь глотая, знакомую с детства.
* * *
Реактор жизни, как судьба,
Преобразуя дни и ночи
В простор и память многоточий,
А цепь событий – в короба
Воспоминаний и желаний…
Он – начеку. Но в рог бараний
Мы сами гнём себя порой.
И, как смертельною игрой,
Увлёкшись ею, хоть отчасти,
О форме счастья и несчастья
На протяжении любви
Не вспоминаем. Но в крови
Живёт отчаянье подспудно…
И в пропасть трудно не упасть,
Да и пропасть, минуя пасть
Того, что начеку, - не трудно.
* * *
На прошлом – печать прощанья,
На будущем – память встречи.
А день – как роман без названья,
И в нём эпилогом – вечер…
Ты видишь – дыхания чаще
Меняются лица и даты.
Лишь мысль – несгораемый ящик,
Где все воскресают когда-то.
