Когда уходят боги в ночь, и звезды падают на землю, мы плачем, сушим слезы. Мы падаем. Встаем. И вновь идем уж без богов, без звезд. Без неба и надежд. И разве стал наш путь хоть чем-то более велик? Отнюдь. Смешно мечтать, смешно во что-то верить. И сказка - ложь, чего скрывать. Намек - то это тоже сказка, ложь. А что посеешь - то пожнешь. Вот мы и врем почти с пеленок.
Ты зря надеешься на разум, на сердце, честь, на чувства чьи-то. Это морок. Фантазии больной души. Есть человек. А есть пароки. И что сильней, ты мне скажи? Когда есть Ад, не нужно Рая, хоть во спасение души, которой нет. И эти бредни, их заповеди, письмена. Вот поразвлекся кто-то древний, а нам осталась старина - манжеты, золото, уборы и шлейфов шелка километры. Нам остается только холод воспоминаний старых, летних.
Я - Зло. Ты веришь мне? Я - Зло! И я влачу пустое Зла существованье, мешая истину с приданьем, и убивая так легко, что кажется, чуть-чуть и пропасть разверзится.. ан нет... иду я дальше Зла дорогой, и лижет пятки мне ваш Свет, и ваши Боги спины гнут, в миг расступаясь предо мною. Я - Зло, и мне смешно. Я - Зло. И я иду - ты веришь? - за тобою...
Открой глаза, взгляни на солнце, ослепни, чувствуй частоту, с которой сердце бьется. В последний раз. Еще мгновенье - разобьется, осколками по ветру разлетится и сотрется из памяти небес, хранящих проклятья и благословленья, полеты низших и паденья, богов и гениев. Но Высший, что не приемлет лжи и фальши, не видит мир, он слеп. Он взор на солнце утремил, как ты. И стал он свят. И стал он светел. И годы шли, он не заметил, что ты идешь его дорогой, к той грани. А за нею два пути - наверх и в ад. И выбирать тебе. Взгляни на солнце, брат.
Я вдруг сошел с ума. И вдруг мне весело, я счастлив. И мир прекрасен, ярок. Я никогда не видел столько красок! И столь живых тонов.
Ты не молчи, я заклинаю, не молчи. Пусть будет ложь в твоих словах. Пусть будет гнев, плевать. Но только бы не тишина, что бьет в висок тупым стилетом. И разрываются мечты и улетаю в небеса. И ангелы их собирают и складывают на весы, потом их судят, убивают. Скажи хоть что-нибудь, скажи. Скажи, как ненавидишь слезы, как ненавидишь день и свет, и тьму, ручьи и розы...
Я ненавижу этот мир... я ненавижу их улыбки... я ненавижу их глаза, их лица, чувства и ошибки... я ненавижу их слова, их ложь, акцент и звуки... я ненавижу свои руки... я ненавижу тот мотив, что ты поешь...
Меняю деньги на слова, на облака и на морщины, что след ножа. Но стоит ли... ударит в спину и повернет клинок по солнцу. Детали. Но почему же так? С востока? Я протяну ему ладонь. Жестоко. Смотри в глаза, в зрачки. Открой мне взгляд для осознанья, что ты мой враг. И нет прощенья без признанья. И нет презренья, только боль. Тебе я верил, был с тобой. С тобой я плакал и шептал слова любви. Все было лишним, глупым. Может, я перебрал, я обкурился, я отрубился, недоспал. И сталью в спину расплатился. Поверь, Создатель, я не знал!
И затрещала тишина, и разлетелась вечность на осколки. Ты мне не веришь, вот и все. Теперь все можно, мне не больно. И я смеюсь, и я не плачу. Лишь потому что не боюсь. И ничего уже не значу в твоей судьбе, в твоих глазах. Пред богом и людьми я отрекаюсь от тебя.
Двенадцать целых, ноль-пять тысячных чего-то - моя цена. А вы завидуйте, вам и того-то уж не досталось нихрена.
Меня страшит не жизнь, страшит меня и смерть едва ли. Но жутко мне, когда представлю я последствия своих жизни и смерти.
Смешно сказать, но я вкладываю в свои слова какой-то смысл...
Вкладываю, вкладываю... а потом никак найти не могу. Вот и пропадает смысл.
Поэтому-то его так мало и осталось. Все больше бессмыслица какая-то.
