АссКЛит

Чтобы понятно описать ощущение боли нужно, по крайней мере, хоть раз в жизни с ним проснуться.
Именно проснуться – потому что в рваном ритме драки боли не чувствуешь. Один бой – это как один глоток воздуха. Ты решился сжать кулаки и в этот самый момент твои лёгкие заполняются литрами нейтрализующего боль кислорода. Первые признаки боли во время боя появляются, когда ты теряешь уверенность в победе. Если первый удар, долетевший до твоего носа, заставляет тебя пятиться назад, а не выкидывать правую руку навстречу, это значит – ты потерял литры волшебного воздуха. Спустя минуту, а может прямо в следующую секунду, тело начнёт противиться боли. Оно начнёт её чувствовать. Победитель же, выплеснувший весь объём скопившейся внутри ненависти, вспомнит о подбитой брови и распухших кулаках только на следующее утро.

Нет, с моей головой всё в порядке. Я не страдаю раздвоением личности и не верю во всеобщее разоблачение общества потребителей. Мне наплевать на политику и национальную идею. У меня здесь совсем другой клуб.

В самом начале меня интересовали только деньги. Я чувствовал, что эта идея может принести мне кучу тех самых бумажек, и поэтому я всецело отдался ей.

Меркантильное общество в плотных чёрных костюмах, с туго затянутыми на толстых шеях галстуками. Все их развлечения – выворачивающий нос белый порошок – утром, глубокий минет в подарок от секретарши – днём и всё тот же порошок, слегка взбитый клубными басами – вечером. Иногда в этот однотонный клубничный мусс добавляется щепотка корицы или немного шоколадной крошки, но это, в общем-то, не имеет ровно никакого значения – послевкусие остаётся всегда одно и то же.
Получая десерт на завтрак, обед и ужин вы медленно перестаёте считать этот самый десерт десертом.
Я хотел растрясти их заскучавшие третьи подбородки, добавить так сказать перцу. И мне кажется, у меня это получилось.

Вы один из моих Друзей?

Поздно возвращаясь домой, вы боязливо оглядываетесь по сторонам и правая рука у вас в кармане сжата в кулак?

Тогда – да! Тогда мне даже не кажется – я УВЕРЕН – у меня всё получилось!


***


Ровно два года назад я случайно толкнул плечом парня. Я засмотрелся на симпатичную проститутку, которая ошивалась у его подъезда, а он припарковав свой «Lexus» с озабоченным лицом шёл к себе домой. Не сказав ни слова, он накинулся на меня с кулаками. Телосложения он был довольно щуплого – я свалил его с ног одним ударом. Повинуясь воспитанным улицей инстинктам, я хотел добить его ногами, но, чуть замешкавшись, увидел в его глазах слёзы и передумал. Он был жалок.
В тот момент я вспомнил, как в детстве нашёл на улице щенка. Я играл с ним весь день, а когда наступил вечер, взял его с собой – домой. Мать тогда уволили с работы, и она была на взводе, я получил по заднице, а мой щенок, громко скуля, вылетел за дверь. Я, подставив к входной двери табурет, наблюдал за ним в глазок. Сначала он просто сидел и ничего не делал. Я знал – он ждал меня. Через некоторое время щенок встал, подошёл к двери и, обнюхав её, заскулил. Я стоял на табурете и, глядя в глазок, плакал. Тихо – чтобы не услышала мама. На утро щенка не было.
Я протянул парню руку, чтобы помочь встать, а он весь сжался, как будто прячась от удара.

- Да нет. Всё нормально. Я не буду тебя бить. Давай руку.

Он поднялся, вытер слёзы. Я отряхнул его дорогущее пальто.

- Отличный у тебя удар. У меня вся челюсть онемела.

Я итак знал всё о своём ударе, но слышать это мне было приятно. После драки у меня всегда приподнятое настроение, в голову вечно приходят всякие идиотские мысли. Вот и тогда тоже.

- Хочешь мне врезать?

- Что? Разве мы не закончили? Я думал, ты протянул мне руку. Ну, типа, всё. Мир.

- Да. Да. Это конечно. Но я не об этом.

- ?

- Я просто по себе знаю – дурацкое это ощущение, когда ты вроде подрался, но нормально врезать тебе так и не удалось.

- И что?

- Ну, как что?! Вот я тебе и предлагаю – хочешь мне врезать? Без драки. У меня к тебе предложение – ты угощаешь меня выпивкой – любой, какую я захочу, а ты за это мне врежешь хорошенько. Ну, как?

- И ты не увернёшься?

- Буду стоять, как вкопанный. Обещаю. Мне не привыкать.

- Согласен.

Ну вот, щенок, наконец, перестал скулить и, виляя хвостиком, побежал к миске.
Он врезал мне. Если конечно то, как он это сделал, можно было назвать «врезал». Не удар даже, а какая-то пощёчина. Меня сестра в детстве и то сильнее мутузила. Но не это главное. Я получил свою выпивку. Точнее мы вместе нажрались так, что утро для нас наступило только глубокой ночью следующего дня.
Но и это не самое главное. Главным было то, что дня через четыре после этого случая мне позвонил какой-то хмырь и сказал, что у него имеется ко мне дело. Оказывается, напившись, этот худосочный, решил, что теперь мы с ним друзья на век и, вот что удивительно – я ему поверил. Я оставил этому придурку свой номер. Он, придя в себя, рассказал о случившемся своим богатеньким друзьям, и они тоже захотели поразвлечься со мной таким образом.
Башка у меня варит, что надо. В момент пораскинув мозгами, я понял, что попал, наконец, на золотую жилу.
Нажираться я больше не хотел, и он предложил мне деньги.
Тогда всё и началось. Эти постные рожи бить совсем не умели. Такое ощущение, что у них и детства не было нормального – мальчишки ведь постоянно дерутся. Мы встречались с ними по вечерам, и они платили мне сумасшедшие деньги за то, что я не давал им сдачи. Они просили меня сжимать кулаки, делать злобное лицо. Один вообще разошёлся – режиссёр хренов – он кроме меня пригласил ещё и проститутку. Она должна была играть благородную женщину, спокойно прогуливающуюся в одиночку по ночному парку. Я – потерявший всякий стыд грабитель – даже маску заставил надеть – налетал на неё сзади, выхватывал сумочку и пытался сбежать. Но куда там! Не тут то было, из кустов вдруг выпрыгивал наш «супермэн» и нагонял на меня страху. Вот придурок то! Я, конечно, вступал с ним в драку и, разумеется, он меня побеждал. Я постыдно удалялся (сжимая в кармане пачку новеньких банкнот), а этот кусок сала, благородных кровей, самодовольно возвращал сумочку потерявшей всякую надежду её вернуть, милой даме из высшего общества. Я думаю потом он бесщадно трахал её прям в том же парке.

Им наскучило это занятие примерно спустя полгода. А я за это время неплохо разжился.
Поначалу меня даже радовало то, что мне перестали звонить эти богатые мудаки. Но быстро растаявшие сбережения, накопленные тысячами пощёчин, вернули меня с небес.
И тогда в голову мне пришла та самая – гениальная идея. Я решил, что пришло время дать им сдачи – всем сразу. Групповой нокаут.

Я назвал свою организацию «Друзья». Всякий в неё вступавший становился Другом. Своих клиентов я нашёл быстро. Сначала я обзвонил всех богатых любителей дать мне вечером в морду. Десять человек. Это было наше первое собрание. Из десяти пришедших Друзьями стали восемь. Я решил, что отказались те кто был менее обеспечен – у них ещё оставались какие-то естественные желания, стремления, они ещё не получили мир к ногам. Поэтому их отказ был вполне логичен. Ну, что ж тогда я получил главный критерий отбора Друзей – количество цифр в их банковском счёте.
На следующее собрание мои восемь Друзей привели ещё десять человек. Нас было уже восемнадцать. Это была моя первая команда.
Честное слово, встречаясь по ночам в снятом мною ангаре на краю города, эти восемнадцать представительных мужчин превращались в обычную подростковую банду из бедного квартала. Днём это были владельцы крупных компаний, известные банкиры. Они давали интервью самым популярным мировым изданиям, выпускали
собственные учебники, платили зарплату миллионам людей. В двенадцать ночи они развязывали галстуки, вешали в шкаф дорогие костюмы, снимали туфли стоимостью тридцать тысяч и, надев чёрные куртки и белые кроссовки, приходили ко мне.
Идея была проста. Судите сами – для этих жирдяев в жизни существовали две вещи, ради которых они собственно и жили: деньги и ощущения, которые они за эти деньги могли получить. Так вот – я предоставил им острые ОЩУЩЕНИЯ, за которое они смогут ПОЛУЧИТЬ по-настоящему большие деньги. Всё для них! И они мне верили! Парни, владеющие миром, разинув рты и распустив слюни, верили мне!

Теперь подробнее.

Я – Друг номер один. Я – независимый судья и организатор шоу. Для них я Бог, который просто физически не умеет лгать (ведь не зря же я полгода терпел их пощёчины).

Сперва мы открыли счёт в банке, все внесли равное количество денег. Я не буду называть вам сумму, скажу только, что нулей там было шесть и эта сумма превышала счёт каждого из восемнадцати Друзей, в общем, куш довольно приличный. Воспользоваться счётом мог любой из девятнадцати, имея в наличии восемнадцать разрешительных расписок. Девятнадцатая – моя – устная. Ведь должен же остаться независимый свидетель чистой победы.
А теперь самое интересное – чтобы получить расписку одного из Друзей, нужно её у него забрать… Только и всего. Любым способом. Полностью исключая стороннее вмешательство, рассчитывая лишь на свои собственные силы и подчиняясь четырём правилам:

Первое – охота на расписки начинается в двенадцать ночи и прекращается в шесть часов утра.

Второе – никаких действий в домах Друзей. Дом – это святое, поэтому оставим его в покое.

Третье – Друг, потерявший расписку не теряет права обладания ею. То есть он продолжает участвовать в игре.

Четвёртое – участники выходят из игры, только после своей смерти. Добровольно – только, безвозмездно подарив свою расписку.

Чтобы участникам было проще найти друг друга и чтобы игра развивалась более динамично, каждому из Друзей был выдан небольшой монитор - карта, на котором красными точками шесть часов в сутки светились все игроки. После двенадцати часов Друзья обязывались переодеваться в свою игровую одежду, нашпигованную жучками.


***


Итак, был дан старт, и это означало лишь одно – единственным безопасным местом для восемнадцати собравшихся в ту ночь Друзей оставался их дом.
Стратегий игры было много. Чем меньше правил, тем больше вариантов – это закон игры. Кто-то предпочитал отсиживаться дома, пока самые активные действовали. Кто-то пытался создавать хитроумные ловушки, кто-то рассчитывал лишь на свои силы. Скажу одно – такой жестокости я никак не ожидал. Я думал вся игра, в конце концов, сведётся к наглому воровству и делёжке. Но я ошибся.

С наступлением ночи банкиры, политики и бизнесмены, словно оборотни, перевоплощались до неузнаваемости. Они с энтузиазмом и облегчением скидывали с себя обязательные в их среде костюмы и с остервенением вживались в роль охотников. Они отлично усвоили третье и четвертое правила – если сначала всё ограничивалось именно воровством, то потом жажда денег всё-таки побеждала их здравый ум – обворованный Друг с приходом ночи снова надевал меченную жучками одежду и брал в руки оружие. Он шёл и возвращал себе расписку любым известным ему способом, при этом, не забыв захватить и чужую бумажку. Я, конечно, подозревал, что деньги – это сила, но я никак не мог подумать, что эта сила столь легко завладеет жизнями миллионеров из высшего общества, жизнями моих «Друзей».
Всё шоу длилось меньше месяца. Из восемнадцати человек в живых остался лишь один и это был результат двадцати шести дневной кровожадной охоты.
Он остался один.
Он почти сходил с ума от радости обладания восемнадцатью расписками.

Кровь еще стекала с тонкой рояльной струны, тело Друга№7 ещё сотрясали предсмертные конвульсии, а этот интеллигент с вселившимся в него бесом уже звонил мне и докладывал о своей «чистой» победе:


- Я УДЕЛАЛ ИХ! ТЫ СЛЫШИШЬ? Я ВСЕХ ИХ СДЕЛАЛ! Я – ЛУЧШИЙ! ТЫ УЗНАЛ МЕНЯ? ЭТО Я – ПЯТЫЙ НОМЕР! ЗАПИШИ! ОНИ ВСЕ СДОХЛИ! ОХОТА ОКОНЧЕНА! ТЫ ЗАПОМНИЛ? ТЫ ЗАПИСАЛ? УУУУУ…ДА!!!


***

Я конечно записал.

Я вспомнил вчерашние сводки новостей.

Я вспомнил, как менялся вкус каждого глотка тёмного пива, когда рассказывали о неожиданных смертях V.I.Ps в грязных трущобных кварталах города.

Я вспомнил, как умер Друг№3 и Друг№4.

Я вспомнил, как мои кроссовки увязли в размазанных по полу мозгах, принадлежавших некогда Другу№16.

Я вспомнил, как наигранно рыдала тоненькая девушка в коротеньком траурном платьице на похоронах испепелённых костей номера десять.

Я вспомнил, как выглядела первая жертва нашей игры. Его нашли в общественном туалете железнодорожного вокзала. Кто-то об унитаз размозжил голову Другу№11.

Я вспомнил, что Друг№18, запнулся о порог, выходя из моего ангара после последнего собрания. Потом все говорили, что это была плохая примета.

Я вспомнил, как удивился, что смерть Друга№1 назвали самоубийством. Он засунул голову в петлю из лески, и закрепив её за основание телевизионной антенны, спрыгнул с крыши пятнадцатиэтажного здания. Голова и тело приземлились по отдельности. Сначала, разумеется тело. Счастливчик, вчера купивший Bentley 1956 года выпуска с салоном из вымоченного в Венеции дуба, якобы сам сотворил с собой такое.

Я вспомнил, как человек, ставший в последствии мне Другом№9, первое время сразу после своих женственных пощёчин всегда интересовался - не больно ли мне. Интересно, больно ли было ему умирать от потери крови, лёжа в запертой ванной, с перерезанными конечностями.

Я вспомнил, как мило умел улыбаться Друг№6. Побывав на месте его смерти, я нашёл оставленный им зуб. Я не стоматолог, но, на мой взгляд, это был отличный, вполне здоровый клык с верхней челюсти. Его просто забили до смерти каким-то тупым предметом.

Я вспомнил, что Друг№17 умер от удара головой о бордюр. Он не откуда не сорвался, поблизости не было ни домов, ни лестниц, ни каких-нибудь столбов, откуда бы можно было сигануть вниз башкой – нет, он «просто запнулся, упал и ударился головой». При этом его затылок раскололся так, как-будто он либо всё-таки слетел с крыши, либо падал на этот бордюр раз десять подряд, пока не добился удовлетворительного результата. По слухам Друг№17 вообще был упорным парнем.

Я вспомнил, что в реальной жизни Друг№8 и Друг№12 были конкурентами в бизнесе. Восьмой заманил номера двенадцать в ловушку, надо признаться – идея мне понравилась, но бикфордов шнур оказался недостаточно длинным и «злодей» не успел выскочить.

Я вспомнил, что трое Друзей умерли совершенно одинаково. Кто-то подкрался к ним сзади и перерезал горло. Было очень много крови. Но сначала я не понимал, как у убийцы получалось незаметно подкрасться к своим жертвам – ведь у всех в руках были мониторы, показывающие любое передвижение каждого из Друзей. Ответ я получил позже, когда нашли тело мёртвого №15 – всё было банально, его зарезали большим кухонным ножом, но странно было другое - №15 был найден абсолютно голым на станции метро. Его одежда, аккуратно сложенная лежала в двух метрах от него. Он сжульничал три раза, но на четвёртый – получил своим же ножом в брюхо.

Я долго сидел и вызывал в памяти образы, связанные у меня с человеком, значащимся под позывным Друг№5.

Я вспомнил, что он был похож на крысу.

Я вспомнил его домашний адрес.

Я вспомнил, как тих он бывал, сидя в своём офисе, с заглаженными набок волосами.

Я вспомнил, как он всегда тщательно проверял - достаточно ли туго завязаны у него шнурки на ботинках.

Я вспомнил, как видел его в окне собственного дома целующимся с гувернёром своего сына.

Я вспомнил, как бегали его глазки на последнем собрании.

Я вспомнил, что он совсем не умеет драться.

Я вспомнил красивое лицо проститутки, которая крутилась у его подъезда. Наверняка он её имел.

Я вспомнил, что он часто ездит на вызывающе красном Lexusе.

Я вспомнил, как он сразу согласился врезать мне, узнав, что я не вмажу ему в ответ.

Я вспомнил, как умерла моя мать.

Я вспомнил, как мою мёртвую мать насиловал пьяный сожитель.

Я вспомнил, как скулил за дверью щенок.

Я думал лишь о том, что могло вызвать у меня ярость и отвращение к этому человеку.

Я сидел на грязном, совсем затраханном диване в своём ангаре на окраине города и заставлял себя ненавидеть Друга№5.

Я должен был возненавидеть его, чтобы легко и не задумываясь пристрелить этого гада.

Один выстрел. Без слов. Просто – поднять руку и нажать на курок.

Потом – самое лёгкое - подойти к телу, вложить пистолет ему в руку, поставить рядом диктофон с записью всех его отчётов об «уделанных», разбросать по комнате листы с различными сценариями шоу «RFC – Друзья»,
забрать восемнадцать расписок, на следующий день снять все деньги, купить билет в Европу, устроиться в самом шикарном отеле, начать поиск новых клиентов…

...помнить одно – жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на такую муть, как сожаление.

***

- Ты всё ещё хочешь меня ударить? Слушай, у меня есть к тебе предложение…