АссКЛит

(С)ущество из ниоткуда

Оставалось три дня. Домашние ушли в гости, я же всё ещё был пленником книг. В квартире стояла мёртвая тишина, в воздухе пахло смертью. Умирали нервные клетки. Глаза упрямо отказывались различать буквы.
В одиннадцать часов вечера началась ужасная головная боль. Быстро вскочив на ноги, я вынужден был опять сесть или скорее упасть. Закружилась голова, в ушах звенело. Придя в себя через несколько секунд, я бросил взгляд на стол. Следующим, что я бросил, оказался учебник, пролетевший через всю комнату и мощно врезавшийся в стену. В душе как-то полегчало. Нужно было подышать свежим воздухом.

Через пару минут темная улица перед нашим домом встречала худого, уставшего и сильно раздраженного парня семнадцати лет от роду. Это был никто иной, как я. Несмотря на полнолуние, безлюдная дорога недалеко от дома, по которой мне захотелось прогуляться, утонула во мраке: небо полностью покрыли тучи. Тихая атмосфера создавала впечатление, что я последний из живых существ на Земле и мне вечно придется брести так бесцельно по этой дороге. Жутко одинокая прогулка и невесело нафантазированное будущее всё же привлекали меня больше оставшихся уже двух дней адского труда. Так, не думая ни о чём существенном и реальном, я медленно гулял по уже личному тёмному царству, впал в детство.
Вскоре мне пришлось признать, что кто-то ещё остался жив на этой гиблой планете. Огромный пес, с явно недобрыми мыслями, поджидал одинокого путника в одном из дворов около дороги. Невероятно громкий лай, с оттенком фатальных намерений, грохот цепи и неожиданность момента разорвали меня в фантазии и швырнули в сторону уже в реальности. Встав на ноги, я бросился прочь от этой обители зла. Цербер не унимался, и лай был слышен до самого дома.
Уже у подъезда я остановился, чтобы отдышаться. Надо было как-то вскарабкаться на пятый этаж. Трясущиеся колени, бешеный стук в груди, частое дыхание заставляли сомневаться в моей способности выполнить эту задачу. Пришлось на пару минут присесть. Затем я увидел то, что полностью доказало неудачность моей идеи прогуляться.

Луна прорвалась таки своим светом до земли, чтобы покрасоваться во время полнолуния. Это продолжалось недолго. Секунд через тридцать тучи вернули тьму. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы я почувствовал настоящий страх, поверил в невероятное, был шокирован до потери сознания. Как только луна озарила площадку перед подъездом, там появилось чудовище, которое невозможно описать, образ которого не запоминается. В памяти остается лишь впечатление, ужас и дыхание. Именно! Яснее всего я тогда воспринимал его дыхание. Это существо медленно приближалось от противоположного края освещенной площадки прямо ко мне. Чем ближе оно подходило, тем глубже оно вдыхало. Но не воздух попадал в его лёгкие, если они у него вообще были. Оно вдыхало страх. Этого аромата трусости, неуверенности, потерянности, оцепенения и паники я выделял в полной мощности, так сказать, уже после приветствия пса. А это существо не уступало ни одному из самых злобных животных мира сего, эта встреча в тридцать секунд была намного ужаснее чего-либо, пережитого мной ранее.

Фары подъезжающего автомобиля ослепили мои глаза сразу же после того, как луна скрылась за тучами. Существо исчезло. Что происходило дальше в ту ночь, я не помню.

(Т)рудный год

Солнце осветило моё лицо. Я недовольно отвернулся, потом открыл глаза. Это оказалось нелегко. Все мои мышцы ослабли. Мать стояла у окна и что-то чудила со шторами. Я издал жалобный вопль.
- О, бомж проснулся. Что ты вчера делал у подъезда? – сказал отец, сидевший за компьютером.
- Со-о-о-лнце! - Оно мерзко ослепляло глаза.
- Что солнце? – Лицо матери выразило редкое удивление. Не самые приятные мысли, должно быть, появились у неё. Вернулась ночью домой, увидела бледного сына, сидящего у подъезда, слышала, как у него стучат зубы, видела огромные глаза, вглядывающиеся в пустоту. Теперь задали ему нормальный вопрос, а в ответ прозвучало что-то непонятное. Удивление переходило в страх, который наверняка уже попортил семье ту ночь. Им страшно было признать сумасшествие сына.
- Скри-и-и-ипка! – Инструмент сестры как всегда не вовремя начинал выть.
- Что? Что ты говоришь?
Немного подышав, я постарался нормально открыть глаза, заполнить как-то пустоту в них, придать мыслям и словам нормальный порядок. Потом попробовал рассказать родителям всё, кроме последнего эпизода. Он сам мне сейчас казался лишь сном. Мать, не раздумывая, запретила мне один день подходить к учебникам.

Я не знал, радоваться или огорчаться. Очень боялся даже думать, о той работе, что придется сделать за один день, вместо двух. Каждая секунда последнего месяца много значила для меня. Всё морально усложнялось из-за постоянного укора со стороны родителей, ненависти к своей лени, презрения к учёбе и страха.
Кажется, забыл сказать, какая же работа предстояла мне за этот день. Будучи семнадцатилетним, я уже успел провести декаду и ещё год в колонии строгого режима под названием школа. Отправляясь, как казалось, добровольно, но на самом деле в результате жестокого влияния нашего века, современных нравов, нужды в будущем нормальном пропитании, а главное, из-за нежелания огорчить двух самых близких мне людей на свете, родителей (сестре было конкретно наплевать), в ещё худшее место пыток, я нуждался в некотором запасе знаний. «Некотором»? Мягко же сказал! В огромном запасе знаний! К сожалению, последний факт меня осенил только после десятка лет учёбы. Позднее зажигание вызвало настороженность, потом целеустремленность, оказавшуюся ложной, что вызвало в свою очередь сомнения и панику, в конечном счете.

В таком вот напряженном состоянии я встретил то исчадие ада и вспоминал о нём весь последующий день, всё больше сомневаясь в его существовании и в своей моральной уравновешенности. Нужна была помощь, пришлось обратиться к величайшему изобретению человечества.

(Р)ешения нет

«Ну, парень, это всё результат стресса. Бывают такие вещи. Это только видения. Ты жив и здоров, хотя второе сомнительно. =)»
«Галлюцинации. Напряжение, шок, усталость. Ничего страшного. Главное, надо выспаться!»
«Ууу... Да у вас проблемы, голубчик, и серьезные! Посоветую вам хорошего доктора у нас в клинике…»
Десятки форумов, десятки чатов. Везде объяснение было одно и тоже. Самому хотелось видеть причину видения в стрессе, но что-то всё-таки заставляло сомневаться в том, что существо мне лишь показалось.
В одном чате отозвался таки один очень интересный человек, довольно разговорчивый. У него было два настоящих пристрастия. Он тащился от всего, что связано с компьютерами. Про другое его любимое занятие я узнал позже.

«Синдром Креведко».
Так он назвал то, что произошло со мной. Я чуть было не упал со стула, прочитав это.
«Однажды я решил увековечить креведко, создать для него образ, историю жизни. Я попробовал написать юмористическую легенду о нем. Тогда он казался мне добрым существом…»
А мне сам автор казался тем, по кому психбольница плачет!
«…Работая над своим шедевром, я и встретился с этим существом. Чувак! Меня осенило! Это и был креведко! То есть, раз уж никто его не знает, я первооткрыватель. Значит, могу назвать, как захочу. Мне понравился вариант «креведко». Признай, чувак, что вряд ли кто-то будет против…»
Всё это было написано абсолютно серьезно, из-за чего я давился от хохота.
«…Ту легенду я не докончив, сжег. И взялся за новую, несмешную и полную мистики! Но этот гад появлялся снова и снова. Знаешь, чувак, это было знаком! И я решил прекратить и новую работу…»
Смеяться больше не хотелось, когда я осознал ничтожность преимущества своего разума над его. Вспомнился свой ужас. Внезапно вернулся даже образ чудовища и страх вместе с ним. Тогда до меня дошло, что было уже темно за окном, что я уставился на мрачное небо, что сверкает молния и с каждой вспышкой… и с каждой вспышкой на стекле отражается уродливое выражение лица! (Не моё, а чудовища).
- Что там упало? – прокричал из другой комнаты отец.
Я быстро встал, поставил нормально стул, и, трясясь, пошел в ванную комнату, без окон. На этот раз мне запомнился рот существа. Куча огромных зубов красовались в отвратительной улыбке. Страх. Ужас. Кошмар. Жуть. Нужно было побороть это чувство. Убегая, я бы не спасся от него. Темное царство оказалось реальным, но не я был его властелином.
Ещё раз сделав глубокий вздох, как будто он был последним, я направился к компьютеру. Уверенность уменьшалась с каждым шагом. Каково было моё облегчение, когда я понял, что гроза прекратилась.

- Слушай, «чувак»! Мне этот «креведко» порядком осточертел! Как от него избавиться???
- А ты пробовал бросить?
- Бросить? Ты о чём?
- Ну, травку курить?
Вот теперь стало известно его второе хобби. До меня дошло, что я окончательно сошел с ума. Только наркоман понимал мои чувства, да и то, считая их действием «травки».
Компьютер я выключил, выдернув кабель из розетки. Мне было не до любезностей с тем, на что я возлагал последние надежды, но не оправдавшим их.

(А)ффект

Последний день подготовки настал.
Почему так много зависит от того, к чему я готовился тогда? Почему всех и всегда пугают страшным словом «экзамен»? Почему этому придают такую важность, если даже самые тупые проходят его известным способом? Почему считают позором провал на экзамене? Разве по набранным там очкам человек достоин уважения?

Абсолютно не хотелось вставать. Минуты, секунды, мгновения покоя и безразличия в то утро давали наслаждение в сотни раз сильнее, чем семнадцать лет, битком наполненных тем же.
Чудовище опять вспомнилось только как из кошмарного сна. Потом промелькнула мысль об оставшейся работе. Существо возвращало себе прежний неясный, но жуткий облик в моей памяти. Далее меня охватил сам страх перед завтрашним экзаменом. Мгновенье позже я уже убегал от «креведко» разбудившего таки мой разум и овладевшего им.
Ванна. «Доброе утро» сестре. Кухня. «Доброе утро» маме. Гостиная. «Доброе утро» папе. Диван. «Иди готовиться» папы. Облом.
Отвлечься с помощью телевизора не получилось, и надо было быстрее начать заниматься, чтобы скорее и закончить. Но как завершить подготовку к экзамену, занятие бесконечное? Его можно лишь прекратить.
С каждой прочитываемой страницей, я чувствовал, что она замещает что-то другое в моей голове. От этого становилось дурно. О «креведко» я забыл. Страшнее казались книги, десятки книг, лежавшие передо мной, открытые, как пасти хищников, готовые сожрать жертву.

Приблизительно в девять часов в квартире погас свет. Я обрадовался сначала возможности дать отдых глазам. Но непонятная дрожь охватила меня через секунду. Я чувствовал присутствие кого-то сзади. Это было оно. Опять то жуткое дыхание. Еле слышный смех, сопровождаемый той отвратительной улыбкой. Бежать было некуда. Глаза привыкли к темноте, и я мог различать медленное движение его огромного силуэта, наводившего ужас. И вдруг моя рука потянулась к шкафчику стола, нащупала внутри фонарик, навела его на чудовище, ноги подняли меня и направили к нему. Известно, поведение животных, загнанных в угол… Я готов был наброситься на чудовище. Хотя нет. Мной, моим разумом всё ещё владел страх, но тело странным образом, стало бесстрашным и яростным. «Креведко» стоял прямо передо мной. Я включил фонарик и посветил ему в лицо. Он не двигался, лишь начал часто дышать. Он задыхался. Он не дышал…
Через минуту села батарейка фонарика. Через пять минут включили свет в квартире. Через час я спал самым спокойным сном в своей жизни. Чудовище исчезло.

До того как заснуть я включил компьютер и прочитал последнее сообщение «креведколога».
«…Брось ты эту отраву, чувак! Не бойся реальности, жизни. Прими их, какие они есть. Посмотри своему страху в глаза. Так поступил я… Удачи!»

А ведь я посмотрел ему в глаза. Я взглянул в глаза своему страху и увидел в них самих ужас. Ужас перед своей смертью, приближавшейся к нему так же быстро, как исчезал мой страх.

(Х)еппи-Энд

- Ура!!! Поздравляю, сынок! Я верила в тебя! Я знала, ты поступишь! Ты…
- Мам…
- …станешь лучшим в мире…
- Ма…
- …адвокатом! Я верю в тебя, мой мальчик, - она плакала.
- Мама!
- Да, сынок?
«Надо признаться… О, Боже! Зачем она плачет?.. Они огорчатся, но должны принять реальность. Моя жизнь всё-таки…»
- Мам, папа, сестрёнка, я…
«Надо побороть и этот страх. Не буду адвокатом! Я не побоюсь пойти по своему пути!.. Я смогу!»
- Я… Я люблю вас! Спасибо вам за всё!
«Потом скажу…»
Еле слышный смех дошёл до моих ушей, из глубины души. По телу прошла дрожь. И я обнял свою семью, как давным-давно, чтоб не бояться, впал в детство.