АссКЛит

Да, кстати, игрушки должны быть не только приятными на ощупь, но и просто красивыми. С четырех месяцев младенцы обожают дергать дам за серьги и цепочки, когда те берут их на руки. Наберите побольше красивых пуговиц и крупных бусин, закрепите их надежно на веревке и повесьте рядом с натяжной погремушкой, так, чтобы мог достать рукой, но не дотянул до рта – увидите, что он выберет. Купите или сделайте сами красочный мобиль, повесьте под потолком, где ребенок будет видеть его, не напрягаясь и не закатывая глаза, и скандальный плач станет редкостью. Кажется, немного усилий, и на порядок меньше проблем.

Если же и в этом случае время от времени дитя заходится в плаче, кормленное и в сухих пеленках, значит, у него просто что-то болит. Чаще всего болит живот, от слишком жирного молока некоторых малышей пучит, а от детских-то смесей – через одного у «искусственников» проблемы. Многие из них в еде переборчивы, и это понятно – у «искусственников» желудочно-кишечный тракт работает с перегрузкой, лучше слегка недоесть, чем съесть «не того». Придется вам поискать, что полезно и одновременно приятно на их вкус. А не на ваш. Потому что могут отвергать подслащенный творог и предпочитать всему остальному кислющий бифилин – их право.

Ползунки и пеленки. Чем меньше у маленького человечка препятствий для болтания руками и ногами, тем скорее он развивается. Оптимально вообще ничем не связывать ножки, если, конечно, нет каких-то серьезных отклонений. Но уж, если в комнате прохладно, ползунки предпочтительнее, и чем раньше – тем лучше. Ребенок сам себе будет устраивать разминки, болтая ногами, а вы можете стать инициатором этого, с самого рождения тренируя его. Всякий раз, когда перепеленываете новорожденного, прижимайте ладони к его пяткам, и он будет «отпихиваться». Приподнимая после кормления, чтобы отрыгнул воздух, учите «держать головку», несколько мгновений не поддерживая ее рукой. Когда исполнится три месяца, повесьте на натяжную погремушку несколько пластмассовых ярких браслетов, и ребенок получит первый силовой тренажер. Не бойтесь, что ребенок перетренируется, младенец лишен ваших предрассудков насчет красивой фигуры и здорового образа жизни, как только устанет, он прекратит это занятие.

Начал ползать? Расширьте поле его деятельности, предоставив манеж, особенно, если его площадь намного превышает площадь кроватки. Но это только на первых порах. «Детка в клетке» к концу первого года напоминает уже маленького зверька в неволе. Найдите время, чтобы последить за ребенком, ползающим по комнате, ничего, что на полу холодно, пока он активно двигается, не простынет. Лучше пресекайте контакты с заболевшими ОРЗ родственниками, заразиться ему гораздо проще, чем простудиться. Пусть хотя бы повязки надевают в этом случае, а не тычутся сопливыми носами в его личико, не кашляют на него и не хватают грязными руками. Кстати, повязки можно раскрасить фломастерами, и тогда такая неприятная вещь, как сезонная эпидемия респираторных инфекций хоть немного смягчится импровизированным маскарадом. Оптимистов болезни обходят, а к мрачным типам пристает любая зараза.

Вперед, мамы и папы, бабушки и дедушки! В вашей власти вырастить ребенка здоровым, счастливым и уверенным в себе!

3. Поиграем! (от года до трех)

Сколько человек живет, столько он учится и играет. Эти две функции присущи не только человеческому поведению, все высшие животные в той или иной мере обучаемы и склонны к игре, но лишь человек учится и играет всю жизнь. Игра – имитация реальности, ее облегченный, упрощенный вариант, но более насыщенный значимыми событиями и менее отягченный бытовыми проблемами. К тому же, игровые «трагедии» переживаются значительно легче оттого, что происходят они не с нами-настоящими, а с нашим героем. Согласитесь, «умереть» на игре и погибнуть взаправду – совсем разные вещи. И лучше иногда отрепетировать геройство и несчастную любовь на импровизированной сцене, чтобы в реале счастливо их избежать, и, «наевшись кактусов» до отвала, спокойно завалиться в койку с чувством, что не так-то уж страшны завтрашние неприятности по сравнению с затоплением Нуменора.

Совершенно особую роль выполняют азартные игры, полностью лишенные подобия реальности, но дающие человеку то, что он недополучает в обыденной жизни – риск, напряженную работу ума (в карточных играх) или страх и надежду ожидания (в играх по типу рулетки), и, в завершение, радость победы или горечь поражения, причем и то и другое человек испытывает не без повода – на кону-то его собственные деньги(!), а не призрачное владение в виртуальной стране.

Игры делят на разные категории по различным признакам, но мы разделим их так, чтобы нам было удобно рассмотреть их роль во взрослении детей и обучении их реальной жизни.

Первый, самый простой вид игр – игры манипулятивные. Простые, как катание машинки, более сложные, как запуск волчка, прямо-таки цирковые номера с йо-йо, или чисто спортивные, как прыжки через скакалку «просто так», без соревновательного элемента.
Каково взаимодействие? Человек – предмет.
Какова цель? Ощутить свойства предмета и собственного тела, отточить моторику и глазомер.
Каковы действия? Монотонные, повторяющиеся с незначительными вариациями.

Второй, более сложный вид игр – игры созидательные. От простой имитации трудового процесса до приводящих к реальным результатам, таким, как самодельная вазочка или самошитная ночнушка.
Взаимодействие: человек – предмет, человек – материал.
Цель: преобразование материала, придание предмету соответствующей формы.
Действия: от простейших, вроде набивания формочки песком до таких сложных, как фигурная строчка на швейной машинке и работа на гончарном круге. Кстати, все изобразительное искусство – это в большой мере созидательная игра, ведь результаты его обычно не имеют практического применения и оцениваются нами только с точки зрения красоты формы и передачи мыслей и эмоций автора, а это, согласитесь, больше связано с игрой и неформальным общением, чем с добыванием хлеба насущного.

Третий вид игр, предполагающий, в отличие от двух первых, теснейшее общение игроков – игры соревновательные.
Взаимодействие: человек – человек.
Цель: быть лучше других, победить.
Действия: как требующие силы и выносливости, вроде соревнований в беге или в поднятии тяжестей, так и ловкости, меткости, различных умений (вся легкая атлетика и большинство дворовых игр, стрельба, фехтование, да много еще всего). Но есть еще и соревновательные игры иного рода, где главное – интеллект, ум, а совсем не сила и не только знания. От вреднющихых загадок – к школьным олимпиадам, и к великой «Диспуте», изображенной Рафаэлем, где мы становимся незримыми соседями Сократу и Диогену, Платону и Аристотелю. К соревновательным принадлежат и все азартные игры, а также, частично – вырожденные ролевые, типа манчкинс.

Четвертый вид игр – ролевые. Они не только объединяют в себе элементы всех предыдущих, но и вносят в игру жизнеподобие, играешь ли ты в дочки-матери, в мужичков-пожарничков или в янки при дворе короля Артура. В любых, самых невероятных играх ты репетируешь жизнь. Не так уж разнообразны ее основные темы, не так уж много ролей, которые в ней можно сыграть. Дети пробуют все, невзирая на «черно-белую» специфику некоторых игр: при распределении ролей замечаешь, что среди популярнейших присутствуют Баба-Яга, миледи Винтер и страшлый и ужаслый Саурон. Что это? Стремление нарушать законы законным образом, «по игре»? Желание справедливости, требование выслушать противоположную сторону в несправедливом «суде истории»? Или отвержение самого деления на «черное» и «белое», которым мы все перекормлены с детства? Как бы то ни было, «казаки» и «разбойники» собирают примерно равное количество участников. А то, что в ролевые игры все чаще играют взрослые люди, показывает, что потенциал их далеко не полностью востребован повседневной жизнью, есть желания и силы, но нет возможности их приложить. Это совсем неплохо, хуже было бы в противоположном случае: уйма возможностей, но ни сил, ни желаний, ни душевного потенциала не осталось, чтобы их реализовать.

Так кто в какие игры и когда играет?

До полутора лет ребенок учится манипулировать с предметами, осваивает, подчиняет себе окружающий его мир детской комнаты и свое тело. От манипуляций с погремушками, шариками и колечками переходит к манипуляциям с кубиками и пирамидками, от пассивного разглядывания и ощупывания предметов – к их разбиранию-соединению. Согласитесь, положить кубик в ведерко – манипуляция гораздо более сложная, чем погрызть тот же кубик или швырнуть его на пол. Манипуляции, усложняясь, мягко подводят ребенка к созидательным играм, часто невозможно определить, где кончается манипуляция и начинается созидание. Сборка-разборка пирамидки – это манипуляция или созидание? Хотя ничего нового и не получится, но созидательный элемент в этом действии налицо. А кубики? Складывание кубиков «просто так» - типичная манипуляция, попытка что-то построить из них – начало созидательной игры. А вот игрушка-конструктор может заключать в себе больше манипулятивного элемента игры, чем созидательного. В этом смысле показательны конструкторы «Лего» из которых можно собрать только то, что изображено на картинке. Поневоле вспомнишь былой чешский конструктор, из которого сам в детстве строил «дома», «дворцы» и «заводы».

В этот период стоит давать ребенку как можно больше разных предметов, а не только игрушки, но не сразу, а по одному-два в день. Однотипных можно давать и больше, особенно – после года. Дети обожают играть с посудой – дайте ему пару кастрюль и черпак, подставьте к мойке стул и пусть играет с водой, переливая ее из кастрюли в кастрюлю. Ему – час-полтора увлекательного занятия, вам – час-полтора свободного времени. Пошли на прогулку – наберите камушков-голышей, веток, шишек. Пусть играет не только с песочком, тем более что в это время он не может еще самостоятельно делать куличики. Собираетесь домой – захватите с собой часть «природного материала», который сможете помыть и приобщить к игрушкам. Если сам что-то захочет взять домой, пусть тащит. Как наиграется, выкинете, но не делайте этого слишком рано, обиды и слез будет море.

Вандализм. Ребенок ломает игрушки, причем делает это нарочно, со вкусом, отрывает руки-ноги у плюшевых зайцев, рвет книги, прокалывает мячи карандашом, разбирает машинки по винтику. Одни дети проходят этот период, другие – счастливо минуют его. Это не правило, но и не исключение, это встречается часто и является особенностью взросления некоторых детей. Причины тут может быть три, вам необходимо выяснить, какая преобладает, и действовать в соответствии с этим.

Любопытство. Малыш примеривается, крутит в руках игрушку, рассматривает ее, ковыряет пальцем, по нескольку раз поворачивает все движущиеся части, а потом отдирает что-нибудь и заглядывает вовнутрь. Самая невинная причина детского вандализма. Купите разбирающиеся игрушки, и побольше, а те неразборные, что уже есть – ничего не поделаешь, пусть доламывает. Новых аналогичных не покупайте, пока страсть к «разбирательству» чуть-чуть не утихнет. Если будет просить и хныкать, объясните, что у него уже есть, и укажите на сломанные. Действует лучше любых наказаний.

Манипуляция с людьми, а, конкретно – с вами. Ребенок дожидается, пока вы войдете в комнату, хватает игрушку и с невинным выражением лица раздирает ее или бьет об стену. И все время смотрит на вас. Дождались! Ребенку не хватает эмоционального общения с вами, может, и на повышенных тонах, и не хватает ему явно «неприятностей», сердитостей, крика, хотя, наверно, и ласки тоже. Ваш ответ? Не реагируйте, отвернитесь и идите по своим делам. Пусть поймет, что таким макаром ему от вас ничего не добиться. Но для себя сделайте вывод. Не только ласкайте ребенка, хотя, может, долю ласки стоит увеличить, но и рассказывайте ему что-нибудь «страшненькое», вроде «серенького козлика», делайте это эмоционально, оскаливаясь и рыча как волк, а он пусть на мгновение почувствует себя тем самым козликом, испугается. Кстати игра «сейчас тебя съем», или, в более старинном, архаическом варианте - «выем-выем потроха», в которую наши бабушки когда-то с нами играли, вполне отвечает необходимости детей испытывать отрицательные эмоции.

Вандализм ради вандализма. Ребенок ломает игрушки «просто так», наслаждаясь процессом разрушения. Что ж, это – тоже манипуляция, только весьма однобокая. Если она сравнительно редка, просто проигнорируйте ее, ну что ж, бывает. Если вошло в привычку – пожурите, не покупайте в течение некоторого времени аналогичных игрушек. «Играй тем, что сломал». Если же эта манипуляция – почти единственная, которой он пользуется, если еще она сочетается с агрессивностью в отношениях с людьми, то полундра!: у ребенка начался эмоциональный перекос. Прежде всего, проанализируйте отношения в семье, не находитесь ли вы со своими ближними в состоянии «холодной войны», изредка перетекающей в «горячую», со скандалом и рукоприкладством, или, наоборот, вы общаетесь, как чужие люди, вынужденно сосуществующие в одной квартире, холодно и равнодушно. Измените среду – изменится и ваш маленький человечек, пусть не сразу, но прогресс будет. Не можете наладить добрые отношения дома – идите с ребенком к подругам, заранее предупредив их, чтобы убрали подальше все более-менее ценные предметы, и общайтесь с ними по душам. Чем чаще, тем лучше. Хорошая подруга поймет и поможет, тем более что помощь эта будет заключаться лишь в долгой и эмоционально теплой беседе с вами, лишь бы ваш ребенок все это наблюдал и прочувствовал. Нет такой возможности – идите в лес, в поле, на луг, природа лечит страдающую душу не меньше, чем теплые отношения. Найдите повод радоваться жизни, тогда и ваш ребенок перестанет ей мстить. Моя дочь выросла, как капуста – на огороде, ибо дома у нас был кошмар, и сломала нарочно за все это время пару-тройку игрушек, когда была в жуткой обиде. А врожденной агрессивности (ярко выраженная норадреналиновая реакция) у нее хоть отбавляй.

Кстати, если не исправлять эмоциональные перекосы, ваш маленький вандал станет весьма неуравновешенным подростком, а потом – глубоко несчастным взрослым, который будет плодить таких же или еще более несчастных детей.

Уже к двум-двум с половиной годам помимо манипулятивных игр у вашего ребенка должны появиться игры созидательные: от собирания пирамидки – к домику из кубиков, шалашику из веток, от раскапывания и разбрасывания песка в песочнице – к куличикам и норкам. Помогайте ему созидать, глядя на вас, он научится. Если не получается с первого раза (как правило), возьмите его руку в свою и покажите, как действовать. Не настаивайте на получении качественного результата – в это время дети еще не могут долго удерживать внимание на одном предмете или занятии, обучение может растянуться на многие дни и состоять из однотипных попыток с повторяющимся неудовлетворительным результатом. Какой бы маленький прогресс ни был в этом достигнут, хвалите малыша и не бойтесь перехвалить. Но если прогресса нет, похвалы быть не должно, только, пожалуйста, не ругайте. Заметьте вскользь, что, если бы он последовал вашему совету, все получилось бы значительно лучше.

Почаще выводите его из «каменных джунглей» на природу, пусть даже эта природа – кусок загаженного собаками пустыря. Можно набрать веточек и разжечь костер – детям нравится смотреть на огонь, они с удовольствием помогают собирать «горючие материалы», к тому же, играя с маленьким костром, проще и безопаснее выяснить, что огонь – вещь опасная и может очень больно обжечь, чем с конфоркой газовой плиты дома, где одно неосторожное движение – и случится беда. Только одежду на ребенка надевайте хлопчатую, джинсовую или «туристическую», волосы убирайте под шапку, иначе подобный опыт может слишком дорого обойтись. Рассказывайте, что может огонь, и где используется горение и даже взрывы в промышленности и в быту, и к чему может привести нарушение техники безопасности. Не думайте, что он маленький и ничего не поймет, говорите простыми словами и короткими предложениями, вы будете вознаграждены впоследствии, когда ему стукнет семь-восемь лет, и часть времени он станет проводить в компании сверстников без какого-либо надзора со стороны взрослых.

Если есть хоть кусочек земли под окнами дома, вместе с ребенком раскопайте его и посейте что-то простое в уходе, вроде календулы, космеи или газонной травы. Можно сделать из камней «альпийскую горку» и положить пару причудливых коряг. Главное, чтобы вы сами потом не забыли про это, в жару поливали цветы, а, когда расцветут, показали ребенку и сказали ему: вот, смотри, что у нас с тобой получилось.

Если есть поблизости речка или ручей, но не гнилое болото, приходите туда, взяв с собой кораблики, сделанные из щепок. Смастерить их вовсе нетрудно: прокрутить дырку в досочке, вставить туда ветку, нацепить на нее парус из газетного листа, а снизу на доску можно налепить киль из пластилина. Корабль готов! Устойчивый, повышенной плавучести и прочности по сравнению с бумажными. Если не хотите потерять свое «произведение искусства», привяжите к основанию мачты длинную веревку, можно будет подвести к берегу, когда надоест бежать за ним. Вариант: можно сделать одноразовые кораблики, которые не намокнут, надо только смочить бумагу растительным маслом, прежде чем будете складывать ее. Только не переборщите, она не должна блестеть и истекать им наподобие блина.

Весна – отдельный разговор. Столько воды, что можно просто обалдеть от такого количества разнообразных игр с ней. Протоки, запруды, озерца – вот неполный перечень того, что можно сделать обычной лопаткой.

Огонь, земля и вода освоены. Остается воздух, небо. Самолетики, вертолетики, птички-журавлики, «бочки» и бумажные голуби. Наберите старых газет и начинайте делать всю эту ерунду в диком количестве. Ребенок тоже пусть складывает, и ничего, что поначалу ничего не получится, тут важно участие. Потом идите на улицу, забирайтесь на горку и запускайте. Удовольствие получите прежде всего сами, а уж ребенок будет в восторге. Помните, для созидательных игр восторг от результата деятельности – самое главное, он побуждает продолжить эту игру.

Где-то к трем годам ваш ребенок начнет регулярно общаться со сверстниками, а не только бросать взгляд на красивую девочку или давать тумака соседу в песочнице. «Коллективисты» начинают знакомиться и общаться раньше, уже в два года можно заметить, как они кучкуются по двое, по трое, затевая какую-то шкоду. Моя дочь и ее приятель, когда им было по два с половиной года, любили играть в пожарников, выливая на стену дома, дорожки и самих себя ведерками где-то полбочки ледяной воды, и это – осенью, в лютую холодину. Когда я замечала плеск воды, шкодники уже бывали мокрыми с головы до ног, и оставалось только тащить их домой, переодевать и отогревать. К трем годам только самые «сосредоточенные в себе» не делают попыток играть со сверстниками, но игра не у всех получается.

Этому ведь тоже надо учиться. Сперва ребенок играет с родителями и воспитателями, после, если повезет – со взрослыми детьми, и лишь потом, набравшись опыта, может играть со сверстниками. Первый партнер детских игр своего ребенка – вы. А самая первая соревновательная игра – догонялки. Очень полезная, кстати сказать. Если вы пошли гулять без коляски, а ребенок устал и не хочет идти, просится на руки, крикнете «догоняй!» и мелкими шажками бегите от него. Погонится, догонит и побежит от вас. Так и дойдете до дома. Вообще, прогулочной коляской с полутора лет лучше не пользоваться. Отучает ребенка действовать, а из некоторых, особо продвинутых личностей, воспитывает ленивых созерцателей. Лучше лишний раз взять на руки, немного понести и снова опустить на землю: отдохнул – дальше иди. Но если уж действительно далеко идете, берите коляску, иначе не захочет потом и на соседнюю улицу уходить.

Многое, что ребенку лень или неинтересно делать, он выполнит и без вашего окрика, если в этом будет соревновательный элемент. Кто быстрее соберет кубики? Кто сложит в ящик больше игрушек? И комната убрана.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Эльфеныш.

Я смотрю на твою руку - пухлая детская ладошка, сужающиеся к ноготкам пальцы. Все, как у людей, только... Вот линия жизни - длинная, доходящая аж до сустава указательного пальца, вот и линия ума, прямая, четкая, вот... а линии сердца у тебя нет - на обеих руках, никакого намека. И все же ты очень нежен и чуток - все животные льнут к тебе, ведь ты их не мучаешь. Особенно - кошки. Они окружают тебя всякий раз, как ты появляешься во дворе, даже серая злая зверюга, хозяин помойки и гроза подворотен, подходит, будто нехотя, от нечего делать, и жмется к ноге. И хомяк пляшет для тебя на пороге пластикового домика, и грызет прутья решетки, чтобы быть к тебе ближе.
Ты умеешь нравиться людям, и виною тому не только смазливые (уж слишком тонкие и красивые, на мой взгляд) черты лица, но и твое обхождение. Ты наперед знаешь, что сказать, и что сделать, чтобы очередная жертва распахнула тебе свое сердце и отдала все, что ты хочешь. И только домашние знают твои жуткие, до судорог, истерики, которыми ты пугаешь их, вымогая то, что тебе не положено.
Со мной не побалуешь - и ты это понял. Ты кричишь: "Уходи!" - и я одеваюсь. Ты понимаешь, что останешься совсем один, в пустом доме, и плачешь: "Останься!" - и я снимаю куртку.
Я рассказываю тебе сказки. Страшные сказки - об одноногом медведе, и о сереньком козлике, и об Иванушке и Морском Царе с медным носом, и ты слушаешь, затаив дыханье, смешные - "Пять тетеревей и один рябчик", о Филиппе и Феде, о прожорливом медведе и белочке, и ты хохочешь - в сотый раз, на том же самом месте. И я удивляюсь - мне самой даже не надо обращаться к памяти, чтобы их рассказать, они говорятся сами, а мысли мои в это время бродят совсем в другой стороне, но ты - еще сохранил первоначальную радость их восприятия.
Я читаю тебе стихи - Блока и Ахматовой, Блейка и Байрона, пару средневековых жутко длинных баллад и "Подвиги Геракла" в переложении одного немецкого остряка. Они стали фоном для всех твоих игр, и ты чувствуешь себя неуютно, если в детской стоит тишина. Ты сам читаешь стихи, когда хочешь понравиться взрослым - и они забывают закрывать отвалившуюся на полметра челюсть.
Я пою тебе песни, и ты поешь вместе со мной - наверно, странно было бы кому-то услышать, как женский бас и твой дискант выводят: "Sweet dreams are made of this". Что поделаешь - наши мечты сделаны из разного теста, но в том-то и дело, что они настолько разнятся с тем, чем заняты умы твоих родителей, сверстников, старших приятелей, что именно это нас так сближает.
Наверно, распорядилась судьба, что твоим воспитателем стала именно я, а не кто-то другой, потому что я могу дать тебе то, о чем другие не подозревают. Когда мы остаемся одни, ты хитро заглядываешь мне в глаза - снизу вверх, и говоришь: "Дай руны". Откуда такая страсть к невзрачным кускам деревяшки, ведь ты любишь все яркое, блестящее и красивое? Но перебираешь их, повторяя: "Соулу, тейваз, дагаз". Вообще, любые знаки и символы ты запоминаешь с налету, вместе с уймой значений, а вот логика у тебя, мягко говоря, странная. Из первоначальных посылок в твоем уме вырастает такое, до чего я никогда бы не дошла без твоей помощи, а иные химеры меня просто пугают.
Ты предвидишь будущее - случайным образом, далеко не всегда, но погоду на завтра у тебя можно узнать и без всякого Гидрометцентра, кстати, гораздо точнее. Когда ты говорил об огромной волне, я думала, что переборщила с байками о Нуменоре, а вышло-то все гораздо страшнее - это произошло в реале, хорошо, не у нас. Ты еще дважды меня напугал, но, наверно, благодаря твоим ужастикам со мной ничего не случилось. Эффект подстеленной соломки. Смогу ли я отплатить тебе тем же?
Пытаюсь. Даю тебе все, что знаю сама, что возьмешь - уже твое дело. Не поучаю - показываю. Недавно рассказала тебе, что есть на свете такая штука, как смерть - мы увидели мертвую кошку у дороги, и ты все порывался ее поднять. Пришлось объяснить. А дома ты спрашивал об игрушках: "Они тоже умерли?" - "Они никогда не бывали живыми". Переварил? Еще как. Вопрос о деревьях - "А они - живые или мертвые? А почему не ходят и не говорят? А камни? А речка?" Вот уж поставил в тупик. Граница между живым и мертвым оказалась очень расплывчатой. Как я поняла, камни для тебя - никак уж не мертвые. Ты их гладишь, как кошек, и мне кажется, им это нравится. И стекляшки отличаешь от них с первого взгляда. Карманы полны булыжников... Куртка в песке и глине... Руки по локоть в грязи, но ты доволен.
А потом будешь брыкаться, когда я потащу тебя мыть лицо и руки, и не потому, что не любишь, а чтобы настоять на своем. Я сдаюсь, говорю, оставайся ты орком немытым, и ты тут же суешь руки под кран. Потому что, когда мы играем, то орк - это я. Я обещаю тебе: "Купирую уши. Зубами", - и ты прячешься так, что сто лет ищи - не найдешь. Или бегаешь, переворачивая кресла и стулья. Убирать весь этот раздрай приходится мне. "Ваше высочество" выше подобных занятий. А вот игрушки собирать я все же тебя вынуждаю. Иначе - не пойдем рисовать, не станем играть в футбол или в карты. Картежник ты страстный, правда, пока еще путаешь вальта с королем, но чувствую, это будет недолго.
Рисуешь пятнами, извилистыми линиями и мазками, наслаждаясь цветом и формой, а потом мы с тобой рассуждаем, на что ж это похоже. Вот - сова летит, вот - воет собака, а вот - она же машет хвостом. Почему? - "Хозяин пришел". Отдельный разговор - бабочки, получающиеся, если сложить пополам лист, измазанный жидкой акварелью. Цветы на поляне, если жесткой кистью, напоенной яркими красками, тыкать в бумагу. Небо над полем - результат двухцветной заливки. Все внове, все тебя радует, и вытащить из-за стола - проблема.
Такая же проблема - вывести тебя на улицу, особенно - зимой. Ты не любишь, когда ветер в лицо, но тебя раздражает шарф и капюшон - как только я отвлекусь, ты их сдираешь с себя. Тебе уже скучно в компании сверстников - с ними не поговоришь о том, что тебе интересно. В компании взрослых ребят ты - свой, и согласен даже терпеть бомбардировку снежками и падения на ледяной горке.
Но недавно я наблюдала странную вещь. Мы вышли погулять ближе к вечеру, и отправились кататься на санках. Сперва тебе это нравилось, ты хохотал и соревновался с ребятами, кто дальше проедет и круче свернет, но в какой-то момент твой смех затих, и лицо вытянулось и помрачнело. Ты стоял на вершине и смотрел вниз, туда, где возились в снегу твои приятели, и словно не понимал, чему они рады. Шел снег, сверкающий в синеве зимнего вечера, как слюдяные пластинки - на изломе гранита, покачивался фонарь, и плясали извилистые тени деревьев, но ты видел не их. Судя по твоему взгляду, ты в первый раз осознал свое одиночество и ужаснулся ему.
Я ли виновата в том, что открыла тебе твой мир, мир безымянных пока образов, закрытый для остальных? Ты ли сам осознал, сколь много уже знаешь и можешь? Прости. Может, не стоило вытаскивать тебя из песочницы, давать тебе краски и руны, а рассказывать - лишь про колобка или курочку Рябу... Поздно. Дай тебе бог найти друга, что поймет тебя, и увидит твой мир - мир тысячецветной радуги, причудливых образов и далеких ассоциаций, мир, пронизанный нитями взаимосвязей, незримыми, но угадываемыми в ночной темноте. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Орки созданы для войны, и потому воюют с кем ни попадя, если нет врагов – со своими домашними. Таков уж обмен веществ, адреналина и норадреналина хоть отбавляй, если преобладает адреналиновая реакция – имеем «крыску», которая, если загнать ее в угол, бросится на вас с жутким визгом и покусает не хуже собаки, если же норадреалиновая, то орчонок сам вас в угол загонит.

В детстве у них любой стресс быстро завершается стрессовым переходом, то есть действием, если вы попробуете остановить малолетнего агрессора, он будет вырываться, засадит вам кулаком в глаз и каблуком – под колено, и все равно своего добьется – снимет стресс мордобоем. Второй способ достичь стрессового перехода – экстремальный спорт, хоть лазание по чужим садам, хоть гонки на байках, хоть езда на хвосте электрички. Этим они начинают заниматься лет в шесть-семь самое раннее, в двенадцать – самое позднее.

Лучше всего их определить в спортивную секцию, борьбы или, по крайней мере, хоккейную, но никак – не легкоатлетическую, в тот же год, как отправите в школу. Тогда удастся избежать многих травм, а также – приводов в милицию. Свою дочь я пристроила на «славянку», когда ей исполнилось четырнадцать, а до этого еженедельно расписывалась в дневнике за замечания типа этого: «Избила на перемене мальчика, неоднократно ударив головой о стену». Спасибо учительнице, не стучала директору. А я сама к двенадцати нажила себе столько травм, сколько разве у профессиональных спортсменов к тридцати годам набирается, но заживало все исключительно быстро. Самое страшное для орчонка – пристраститься лазить по стройкам, ибо слишком любит рисковать и показывать свое молодечество. Бо орк – существо стайное, коллективное, одобрение товарищей для него много значит. Выпендриваются друг перед другом, пока скорую вызывать не придется.

В учебе некоторые орки очень даже успевают, особенно – в точных науках, и потому, что логика у них железная, и потому еще, что это здорово, когда двадцать пар глаз на тебя с восхищеньем и завистью глядят. И это притом, что хулиганят, как последние двоечники. Но упорный труд им тошен, когда не поняли с первого раза, нужен очень сильный стимул, чтобы перечитали, продумали, перерешали. Часто увлекаются химией, особенно когда что-то горит, дымит и взрывается. Если в костер неизвестным образом одновременно попали десять лампочек, пара аэрозольных баллонов и груда черепицы, не сомневайтесь – тут побывали орчата. Милая шутка с йодом и ацетоном – тоже типичный признак орчонка. Когда в школу три раза за четверть приезжает пожарная команда, значит, орчат в ней не меньше десятка. Малолетним пироманьякам стоит с первых же уроков рассказать несколько леденящих душу историй, тогда, может, хоть с аппаратом Киппа не будут баловаться.

Золотая лихорадка. Орк не только агрессивен, он еще и очень любопытен, и всякие блескучие штуковины любит. Лет в десять-двенадцать, а то и раньше начинаются хождения по свалкам, не от бедности, хотя и такое бывает, а в поисках интересных вещей. Причем действительно ценные вещи пропустит, а стеклянные шарики и стружку в цветах побежалости возьмет. Орчата постарше тащат домой сломанные электроприборы, при том, что как их чинить – не знают. Вне конкуренции «раздевание» автомобилей, что выкинутых, что – хозяйских. Но не надейтесь, что он вам свои находки покажет – взрослым орчонок не доверяет. Вы для него – что угодно от источника питания до десницы карающей, только не друг и не свой брат орк.

Единственный способ заслужить доверие орчонка – хулиганить с ним вместе, причем – не раз и не два, а постоянно. Тогда, может быть, он вам и откроется. Хорошо еще, если вы читаете рэп, или рисуете на стенах и заборах настоящие графитти, или гоняете по ночам без глушителя, или торгуете пиротехникой. О, какая компания у меня тусовалась, когда я торговала так называемыми фан-товарами, то есть постерами и плакатами, а также майками и бейсболками с фотографиями или названиями групп (кстати, рок, панк и рэп собирают среди орчат примерно равное число почитателей). Когда же я доверила свою шевелюру одной орчонке и она сотворила из нее нечто весьма нетривиальное, тут уж я действительно стала «своей».

«Свой» и «чужой» для орка – понятие святое. В любой дворовой компании, регулярно дерущейся с такими же, но из других микрорайонов, орчат не меньше трети. Это – их мотор и стартер, подзуживающая и движущая сила. Бьет орк сразу на поражение, спаринговаться с ним опасно для жизни, если ты сам не орк и не огр. Часто набрасывается на противника намного крупнее и сильнее себя, и, бывает, побеждает. Логика: пусть сдохну, но хоть одного за собой на тот свет утащу. Если же нет возможности регулярно драться, юный орк начнет пить, причем в короткое время станет неизлечимым алкоголиком.

Обмен веществ позволяет ему употреблять «огненную воду» в гораздо больших количествах, чем всем другим «расам». У него и опьянение наступает позже, и похмелье слабее. Это – великий соблазн. Посему, спорт для орка – спасение, бо тренер даст по мозгам, если на тренировку с перегаром из пасти придешь. Еще хорошо, когда есть старший товарищ, вечно ковыряющийся в потрохах байков и автомобилей, и совсем здорово, если в его гараже собирается команда малолетних орчат – и домой всякую дрянь не тащат, а к нему в гараж, и хоть какое-то увлечение помимо драки появляется.

С компьютерами, как с увлечением в противовес пьянке и драке, значительно хуже, там, во-первых, железо проще собирается, примерно, как детский конструктор, а, во-вторых, результат не впечатляет. Хотя, «комп-дитя помойки», особенно, если слеплен спустя рукава, обычно выходит из-под орочьих лапок. Орк-компьютерщик – не редкость, только вот доверять ему свою машину я бы не стала. Есть даже программисты-орки, причем, задачу поставить сумеют, а программу напишут так криво, что работать на ней невозможно. Терпения у них катастрофически не хватает.

Да, насчет обмена веществ. В организме орка любая пища сгорает в момент. Жрать орк хочет постоянно, причем ест все, даже явно несъедобное, вроде дешевых сосисок и привокзальных чебуреков, и ничего ему с того не бывает. Если сожрет что-то совсем уж тухлое, ну, проблюется, и дальше пошел. Отравиться орк может разве техническим спиртом и тому подобной химией. У родителей орчонка проблема не в том, чтобы он поел, а как бы не слопал все, что на семью на неделю приготовлено. Бывает, дитя просыпается ночью и прокрадывается к холодильнику, а утром не помнит, кто всю колбасу приговорил. Если нет колбасы, нажрется «китекатом», если нет и его, в ход пойдет размораживаемый для котлет фарш. Мне лет десять назад приходилось все время следить, чтобы дочь сырого мяса не налопалась.

Девочки-орки ведут себя, как мальчишки, или значительно хуже. Изобретательности у них больше, а шило в попке – острее. Правда, в отличие от мальчишек, умеют не попадаться на «горяченьком». Юбок не носят, одежду издирают в момент. В период полового созревания у полненьких тут же вымахивают нехилые грудь и зад, худенькие же долго остаются с мальчишечьей фигурой, что, впрочем, их не смущает. Вкус в одежде либо отсутствует полностью, либо – весьма своеобразный, ориентированный на форменную одежду и стиль «милитари». Безвкусица проявляется в кричащих расцветках нарядов, куче неподходящей бижутерии на всех частях тела и полной разностилице.

Орки, что парни, что девушки, созревают рано и, по созреванию, все время сексуально озабочены. Девчонки меняют парней, как перчатки, если только не влюбятся по самые уши в кого-то. Хотя они редко бывают красивы в общепринятом смысле, орчанки обладают магнетической привлекательностью для многих парней, часто совершенно неподходящих им по мировосприятию и характеру. Попытки парня «переделать» орку под себя терпят неминуемый крах.

Если орчанка не глупа, то обычно быстро продвигается по социальной лестнице, и становится руководителем среднего звена, даже не имея подходящего образования. Заканчивает вечерний или заочный, бо работать начинает рано, иногда с двенадцати-четырнадцати лет. Мальчишки – чуть позже, и не добиваются столь значительных успехов, по причине ветра в голове.

Откуда берутся орчата? Ну, хмм, известно, откуда... А если серьезно, то орка может породить только орк, даже если орки не оба родителя, а лишь один из них, ставлю три к одному, что ребенок родится орчонком. Социальная среда, как правило – рабочий поселок или городская окраина. Орчизм не сцеплен с полом, но орков-мальчишек родится значительно больше, чем орчанок. Весьма живучи, несмотря на склонность наживать себе травмы. Воспитывать их вполне реально и нужно, иначе получите кучу проблем, бо коллектив орков – изрядная ударная сила.